ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ВОССТАНИЕ (1922)

Коммунистическая революция должна быть синтезом двух революций (всеобъемлющее дело полного обновления). Одна – экономико-политическая (вся власть советам рабочих-солдат), другая – духовная.

Мы не должны допустить, чтобы пролетарский дух продолжал пребывать в теперешнем состоянии идеальной туманности, либо оказался в еще более опасном состоянии мелкобуржуазной ясности, которую культура в лице происходящих из другого класса профессоров пытается привить ему в качестве противоядия нашему будущему разрушению в этой сфере.

Мы должны помешать тому, чтобы мелкобуржуазная интеллигенция завтра завладела умами освобожденного класса, чтобы эти интеллектуалы занялись просвещением (тогда при новом режиме это слово перестанет быть насмешкой для детей нового народа) в старом понимании их узкого и скудного ума.

Из самих масс, пахнущих дёгтем, смазкой, землёй и кровью, должна подняться та интеллектуальная аристократия, которая очень скоро трансформирует взгляды и идеальные устремления человека в коммунистическом мире.

Нельзя допустить, чтобы за экономической революцией, огромной и радикальной, не последовало её столь же всеобъемлющего дополнения. Что не оправдывает свою необходимость для Советов – так это передача высокой задачи образования в руки профессоров, писателей и художников, вышедших из буржуазной грязи.

Нам нужен новый мир, а не переходная стадия. Переход всегда вызывает отвращение, он есть дегенерация и вырождение. Разрушить всё – или продолжать гнить в подлости церебральных миазмов капитализма.

То, что составляет сегодня гордость господствующего класса, ту среду, в которой вращается его ум, мы должны будем отбросить как разложившийся труп.

Мы должны будем разрушить официальную художественную славу, если хотим, чтобы на земле появилась новая аристократичная и благородная порода людей, которую должен породить коммунизм.

У искусства в настоящее время вульгарный, литературный, фотографический национальный (я бы сказал, провинциальный) характер, оно создаёт трафаретность ощущений.

Наше искусство будет международным, высоким, новым, интерпретативным, аналитическим, синтетически и мощно конструктивным.

Произведения, которыми сейчас наслаждаются лишь господа, предстанут нашим глазам, но в своём поверхностном нигилизме там и останутся; наши же произведения западут в души и приведут их в божественный и сладострастный трепет – отнюдь не вопреки, а благодаря тому, что они не будут иметь по форме ничего общего с тем, что нас окружает.

Они [произведения прошлого] базируются на душе художника (душе преимущественно убогой, бедной и изгаженной душе, какую только может породить необходимость творить для буржуазного круга). Мы будем полагаться на его душу (которая станет чувствовать более пространно, гуманно и абстрактно) и на ум художника – анализатора и строителя гармоничной и новой архитектуры на земле.

Я преимущественно занимаюсь живописью – это удивительное дело есть энергия, целительная и преобразующая нас, утомлённых неистовой и динамичной пульсацией современной жизни. Новая техника основана на движении тел и на игре, которую линии, объёмы, цвета, созданные этим движением, производят в уме художника.

Источник вдохновения коммунистического искусства тоже должен быть новым. На заводах, в полях и в механических орудиях производства черпаем мы (примитивы новой чувствительности) формы, которые творят новую пластическую драму.

Зубцы и сцепления, зубчатые колёса и динамо-машина, великолепная архитектура кранов и железных мостов, дымовые трубы, газогенераторы и вихревые токарные станки заменят древний млечный и грязный пейзаж и романтический сюжет лунного света старой и прогнившей шайки буржуазных писак.

Фернан Леже, великий французский кубист пишет:

«Я люблю порождённые современной промышленностью формы и пользуюсь ими. Сталь обладает тысячей цветных рефлексов, более точных и тонких, чем так называемые классические сюжеты. Я считаю пулемёт или затвор 75 более подходящими сюжетами для живописи, чем четыре яблока на столе или пейзаж Сен-Клод».

Точная, решительная и аристократичная линия вместо всякой туманности импрессионистов.

Чистая сталь и скульптурные болты с фабрики – источник нашей современной жизни и нашего великого восстания.

Мы любим спокойные маховики и локомотивы со всей нашей безграничной страстью, как их станет любить пролетариат, когда не будет капиталистической собственности и средств эксплуатации, а удивительные машины будут работать для материального благосостояния нового человечества.

Мы разрушаем, разрушаем всё буржуазное со всей нашей необычайной ненавистью.

Из смазки, угля, железа и огня рождается всё то, что есть восстание, и мы очистимся в вое сирен и дыме фабричных труб, занятых красными флагами Советов.

В. Паладини
<23 апреля 1922>

Перевод с итальянского Е.Лазаревой.

Впервые текст был опубликован 23 апреля 1922 г. в римской еженедельной газете «Авангард» [Avanguardia, n. 15] – центральном печатном органе Итальянской Федерации Коммунистической Молодежи. Русский перевод этой программы впервые опубликован в кн.: Второй футуризм: Манифесты и программы итальянского футуризма. 1915–1933 / Сост., пер., вступ. ст., коммент. Е. Лазаревой. М.: Гилея, 2013. С. 126–129.